Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
В первой части статьи я разместил на "Фантлабе" текст своего первого интервью о фантастике, которое дал В.Владимирскому для журнала "Питерbook" в 2004 году. Почему мне тогда предоставили трибуну в уважаемом журнале? Ответ прост: я был на хорошем счету в Издательстве "Азбука-классика" и на тот момент оказался одним из так называемых литературных открытий.
Гораздо труднее понять, почему меня интервьюировали в 2010 году. К этому времени пауза с публикацией моих авторских книг затянулась уже на 5 лет. Если, конечно, не считать "Библиографии отечественной фантастики", которая активно печаталась и была, что называется, на слуху. Быть может, всему виной именно она? Или повлиял тот факт, что в 2010 году меня стукнула по макушке очень круглая дата?
Итак, интервью №2, которое у меня брал корреспондент онлайн-журнала «Питерbook» (2010 год)...
Информация к размышлению:
Леонид Смирнов родился в 1960 году в Ленинграде. Закончил Ленинградский финансово-экономический институт им.Н.А.Вознесенского. После армии работал в оборонке, на пике перестройки перешел в первое негосударственное издательство НТПО "Борей", где готовил к печати альманах фантастики "Китеж". Сейчас работает редактором. Как прозаик дебютировал в 1990 году на страницах журнала "Арай-Заря" и детгизовского сборника "Дверь с той стороны". Автор четырнадцати романов, нескольких повестей и рассказов, а также полусотни статей о фантастике. Кроме того активно занимается библиографией, пишет научно-популярные книги о лесе и грибах и модерирует сайт "Грибы Ленинградской области". Выпустил 22 книги, включая самиздат. Член Союза писателей Санкт-Петербурга, соруководитель Студии молодых писателей-фантастов. Лауреат Беляевской премии и премии конвента "Звездный мост" (за библиографию отечественной фантастики). Живет в Санкт-Петербурге.
Вопросы Леониду Смирнову от онлайн-журнала «Питерbook»:
1. Леонид, насколько мы знаем, у вас полным-полно неизданных книг, причем не только повестей, но и полновесных романов. Что ж не везет-то им так?
Судьба у меня такая. Планида... Как подшучивала надо мной преподавательница английского в институте: "Гвозди бы делать из этих людей". Кто-то наверху уже три десятка лет пытается выковать из меня сверхчеловека, посылая одно испытание за другим. Все еще не доковался... А если серьезно: первый мой сборник "Демон "Кеплера" погиб вместе издательством еще в 1991 году, второй (ударный) — "Ламбада" — сгорел вместе с Домом писателя в 1993-ем. Если я еще могу порой уболтать издателя, то бороться с изношенной проводкой я не в силах. Через три года вместе с серией "Русское поле" почил в бозе сборник "Эра Броуна" (в "Азбуке"). Список этот можно продолжать. Последняя книга сгинула по дороге в типографию не так давно — в 2005 году. Крушение конкретных литературных проектов — обычное дело для любого писателя. "Войны без потерь не бывает..." Однако если издатели не стоят за тобой в очередь, а погибшая книга была пристроена в издательство после нелегкой борьбы и, скорей всего, теперь будет пылиться в столе годами, такое крушение — тяжкий удар, от которого не скоро оправишься. Чувствуешь себя нокаутированным боксером, заставляешь встать с ринга, плюешь кровью, мотаешь головой и снова бросаешься вперед...
Тут коренной вопрос: почему близорукие издатели не в силах разглядеть мой могучий талант и не носят меня на руках? Почему не выпускают мои шедевры миллионными тиражами, получая колоссальные барыши и принося автору безбедную жизнь и бессмертную славу? С некоторыми издательствами все понятно: я категорически не вписываюсь в их "формат". В свое время в "Центрполиграфе" мне на прощание сказали с легким сожалением: "Нам нужна массовая литература, а у вас — литература настоящая". Комплимент, конечно, изрядный, но лучше бы книгу выпустили. "Амфора" же мне отказала, потому что "слишком выдержано в жанре". Типичная фантастика не проходит — на ура пошел бы текст а-ля "Укус ангела".
А вот с другими издательствами ясности никакой. Вроде бы я вписываюсь в их серии и отзывы получаю хорошие, но мешает что-то. Нечто невидимое — подводные камни в мутном море. Почти никто из издателей сегодня не хочет рисковать, печатая что-то нестандартное. Самая типичная тактика: убедиться, что у конкурента хорошо продается некая серия, и с опозданием начать штамповать что-то подобное (как правило, хуже качеством). Это если имя писателя стало брендом, то уже не важно, что именно он пишет. Все пойдет в печать. Но как стать брендом, если тебя тормозят год за годом?.. Это в Америке прекрасно уживаются на книжных прилавках томики для самой широкой публики и книги для узкой аудитории. А у нас такой подход никак не приживется — скорее, напротив. Вот и экономический кризис в первую голову ударил по "средним писателям", совсем не коснувшись раскрученных.
И уж самое непонятное происходит порой с теми романами, которые я написал для так называемого массового читателя. Заключительная книга трилогии о черном археологе осталась неизданной в результате закрытия серии. Другие издатели не рискуют возродить ее после якобы неудачи "АСТ". А ведь я до сих пор получаю очень хорошие отклики самых разных людей. Второй (военный, боевой) роман об Истребителях Чудовищ ("Воскреснут только живые") тоже сохнет на жестком диске. И пока он не востребован издателем, мне нет смысла приступать к завершающей книге трилогии. Ей богу жаль...
2. Ваша дилогия про истребителей чудовищ отчасти напоминает «Ведьмака» Сапковского — в сочетании с «альтернативной историей». Фэнтезийных штампов чуть меньше, высокотехнологических деталей больше... Это случайно так получилось — или вы сознательно полемизировали с польским фантастом?
Скажу честно: я до сих пор не удосужился прочитать "Ведьмака" и его продолжения — при всем моем уважении к господину Сапковскому. Книги на полке стоят, пищат. Фильм, правда, посмотрел — уже после написания первого романа. Но ничегошенки в моих идеях и планах он не поменял. Кстати, не самый плохой фильм, как мне кажется, несмотря на всю обрушенную на него критику.
Я пришел к теме, двигаясь по совершенно иному пути. Сапковский писал сказочку о посреднике между миром людей и чудовищ, о последнем мостике между враждебными мирами, о том, что, несмотря на все подлости и предательства, разумному существу (вне зависимости от происхождения) можно и нужно следовать некой Этике. Мне же хотелось написать альтернативную историю России — чудовищно кровавого и потрясающе интересного двадцатого века. Писать об этом всерьез я так и не решился, а потому избрал гибридный жанр альтернативно-исторической "сайнс фэнтези".
Прочитав романы об и-чу (истребителях чудовищ), легко обнаружить те идеи, что больше всего волновали автора. Пожалуй, важнейшая из них — идея Равновесия. Равновесия между мирами, между странами и культурами, между расами и народами. Не заимствована ли она (идея) у Сапковского или у какого-нибудь еще писателя? Вряд ли. Просто она витает в воздухе. Без равновесия жизнь не возможна. Все это понимают, но то и дело раскачивают лодку.
Откуда возникла независимая Сибирская республика? Из моего уважения к этой огромной стране, ее людям и желания найти достойную площадку для глобальных исторических экспериментов. А еще из повести Лазарчука "Иное небо". Вот с кем я полемизировал — при всей непохожести наших произведений. А за те три года, что писал романы, я очень сроднился с Сибирью, с городом Кедриным, с и-чу и семейством Пришвиных. Теперь они стали частью меня. Это важнее гонорара в кармане.
3. Вы работали в очень несхожих жанрах, от фантасмагории до «твердой НФ», от фэнтези до триллера. Какой из них сильнее всего привлекает сегодня — и почему?
Я всегда писал только то, что мне было интересно. Даже в тех редких случаях, когда работал над заказными вещами. Тут главное — убедить издателя, который отнюдь не дурак, что твое детище — именно "то, что доктор прописал". Переиграть его (издателя) на собственном поле и вырваться на широкий книжный простор. Мне ничуть не стыдно за написанное. Наоборот — я считаю романы о черном археологе отличным образцом развлекательной литературы. А развлекать людей качественно — это правильная работа.
Всю мою литературную жизнь идет поиск тем, фантастических придумок, героев. Почему? По двум причинам. Во-первых, увлекательное дело — осваивать новые горизонты, пробовать то, чем еще никогда не занимался. И во-вторых, хочется нащупать такую тему, жанр, которые привели бы к успеху, позволили донести до читателя мои сокровенные мысли, одновременно удовлетворив издательские требования. Трудновыполнимая и все же реальная задача.
Сегодня я снова осваиваю новую для себя территорию: пишу о галактическом будущем России. Подобного рода тексты обычно называют звездной оперой. Может, и так. Главное, чтобы читатель, плывя в океане поточной продукции, наконец выловил что-то новое, познакомился с оригинальным взглядом на тему, с неожиданными ракурсами, взглянул на нашу жизнь с новой колокольни. Получится ли у меня? Поживем — увидим...
4. В последние годы вы вместе с Андреем Балабухой ведете в Петербурге литературную студию для молодых и не очень, начинающих и уверенно продолжающих писателей-фантастов. Каковы ваши функции в этом двуумвирате и как вы вообще на такое решились? Ответственность-то серьезная...
С 1982 по 1989 год я учился писать на семинаре Стругацкого, затем четыре года посещал семинар Феликса Суркиса. А в декабре 1995 года меня позвали в студию Балабухи и Бритикова. С тех пор прошло почти пятнадцать лет. Так что опыт литературной учебы у меня богатый. Вскоре после моего прихода на студию умер знаменитый фантастиковед Анатолий Бритиков, и Андрей Балабуха много лет рулил судном в одиночку. Студия кочевала по городу, команда ее менялась, от первого состава к сегодняшнему дню уцелел лишь один человек. Но наше суденышко пережило все политические и экономические бури.
Я же активно участвовал в работе как рядовой студиец, потом был старостой студии и наконец получил предложение из разряда тех, от которых не отказываются, — стать соруководителем. Не скрою: меня терзали сомнения, справлюсь ли с задачей, ведь каждый раз надо сформулировать и внятно изложить умные и, желательно, свежие мысли? И не будет слишком сильна внутренняя оппозиция, ведь кому понравится, когда твой сосед по парте вдруг (вроде бы ни с того, ни с чего) начинает учить тебя жизни? Ревность и подсознательный протест — естественные чувства. Однако, бог миловал — процесс пошел без особых эксцессов. Несколько раз по окончании сезона я спрашивал Балабуху, доволен ли он нашим тандемом, не пора ли мне покинуть мостик? В итоге всякий раз я оставался рулить дальше.
Как я набрался наглости встать рядом с мэтром? Каковы мои обязанности в двуумвирате? Мы с Андреем Балабухой — очень непохожие люди, разных поколений, разной судьбы, но, как я считаю, в равной мере люди здравые. Ему важно, чтобы рядом звучал второй голос, другая точка зрения. Я — более конкретный критик, иду от собственного многолетнего литературного и редакционного опыта, он, будучи великим эрудитом и знатоком литературной истории, — любитель философско-психологических обобщений и реминисценций. В результате мы гораздо полнее, многограннее и глубже погружаемся в тему обсуждения и даем авторам разноплановые советы.
Иногда, когда обсуждаемый перл мне особенно не нравится, в начале заседания я объявляю, что сегодня буду играть роль злого копа. "Злокопа" — злого полицейского из детективов. "Ну тогда я буду доброкопом", — отвечает мне в тон Балабуха, но совсем не факт, что наши роли в ходе обсуждения не поменяются, ведь мы никогда заранее не сговариваемся и не знаем, кто с каким настроением идет на заседание и что собирается говорить.
На заседаниях Студии молодых писателей в книжном магазине "Раскольниковъ"
5. Насколько вообще нужно писателю все эта окололитературное коловращение, участие в заседании творческих союзов, секции, семинары? Бытует мнение, что все это от лукавого: вон, Лев Толстой сидел себе в Ясной Поляне, и ничего, классик мировой литературы...
Я — по своей природе человек нетусовочный и стараюсь как можно реже участвовать в этом самом коловращении. Но писателю (по крайней мере, большинству из нас) нужно общение с себе подобными, обмен идеями, да и просто подпитка каким-то общим творческим духом. Порой тебе просто необходимо убедиться, что ты не один такой чудик, бумагомаратель не от мира сего. Ведь безвылазно сидя в четырех стенах и кропая нетленку, легко поехать мозгой, а еще проще — исписаться вусмерть. Вдобавок в нашей секции фантастической и научно-художественной литературы уже давно создалась удивительно благожелательная атмосфера и туда приятно и полезно ходить — почти как в залитый солнцем сосновый бор. Налицо терапевтический эффект.
Литературную учебу я и вовсе вывожу за скобки — это муторная работа ради новых поколений литераторов. Многие люди зачем-то рожают детей, хотя это сплошная головная боль. Отдельные писатели зачем-то учат себеподобных, хотя не получают взамен ничего, кроме "спасибо" — и порой сквозь стиснутые зубы... Можно их (нас) пожалеть, можно благоговейно снять шляпу. Вот только пристреливать не надо.
На заседаниях секции НФ литературы (на моем очередном творческом вечере в Центре современной литературы и книги на Васильевском острове и в Санкт-Петербургском Доме Писателя на Звенигородской)
1) И что тут особо комментировать? Самое главное я уже сказал в первой части статьи. В течение 6 лет, миновавших с момента первого интервью журналу "Питерbook", все свои основные силы я вкладывал в работу над библиографией. Почему, спросите вы? Самый простой ответ: потому что после расставания с "Азбукой-классикой" у меня больше не было постоянной издательской площадки, где я мог бы с завидным постоянством "выпекать" книжку за книжкой. А продолжать писать в стол мне больше не хотелось. А вот ответ более сомнительный: я дал обещание во что бы то ни стало подготовить библиографию и на время наступил себе на горло и пожертвовал написанием фантастики. Наверное, справедливы оба ответа сразу. Так уж сложилось...
2) В 2009 году я издал третий том "Библиографии отечественной фантастики " и окончательно выдохся. Финансовые ресурсы тоже исчерпались. А поддерживать и понукать меня было больше некому. Инициатор проекта и мой первоначальный соавтор Клара Федоровна Бритикова к тому времени уже покинула наш мир.
А что еще позитивное я мог предъявить как промежуточный итог трудов к собственному пятидесятилетию? На безрыбье я все-таки решился всерьез заняться написанием книг и статей о грибах — моем пожизненном увлечении. В 2009 году в Ленинградском издательстве была напечатана, причем, огромным тиражом 25 тысяч экземпляров книга "Все о грибах. 100 съедобных и несъедобных грибов России", где я изрядно потрудился научным редактором и выступил в качестве иллюстратора. С нее все и началось — впереди были три авторские книги. (Кстати, на моем боевом счету сейчас более 200 тысяч фотографий леса и грибов, так что иллюстрируй — не хочу.)
А самый большой тираж был у моего справочника "Грибы в вашем саду" (https://fantlab.ru/work371449), получившего Беляевскую премию. Правда, вышел он в совсем другом издательстве.
Обложка и образец иллюстраций справочника "Все о грибах"
Титул справочника "Грибы в вашем саду"
3) В том числе и через книгу "Все о грибах" (в редакции ее упорно называли "кризисным проектом") я попытался укрепиться на новой для меня издательской площадке — той, которой руководил знаменитый деятель Фэндома и организатор "Интерпресскона" Александр Сидорович. В 2010 году началась многотрудная подготовка к изданию моего фантастического романа "Наперегонки со смертью" (https://fantlab.ru/work245381), о котором я уже писал в комментариях к первой части этой статьи. Главное, что удалось наконец прервать затянувшуюся паузу в моих коммерческих книгах.
Вслед за этим романом должна была выйти (и действительно вышла с свет) книга "Офицерский мятеж" (https://fantlab.ru/work307623), открывающая космическую трилогию "Империя.RU". Так что на тот момент процесс пошел...
Можно считать, что с 2009 года начался очередной этап моей творческой карьеры, который, увы, тоже долго не продлился — по 2013 год включительно.
4) Что же касается страны в целом и книгоиздательства в частности, то в период с 2004 по 2010 год в России вроде бы как сменился Президент, мы пережили скоротечную грузинскую войну и затяжной финансово-экономический кризис 2008-2010 годов, а также аномально жаркое лето-2010, напомнившее нам о надвигающемся глобальном потеплении. В результате положение с изданием книг, включая фантастику, только усугубилось, тиражи продолжали падать, а вместе с ними и доходы большинства литераторов.
А что было потом? Это уже за рамками статьи: олимпиада в Сочи, Крым, Донбасс, экономические санкции, антидопинговая война, Сирия, американские выборы, пожары и наводнения, пандемия, Афганистан...
Я за свою жизнь дал не так уж много интервью. Чаще они были связаны с моей грибной карьерой — автора научно-популярных и научно-художественных книг о грибах, председателя Санкт-Петербургского Микологического Общества, модератора сайтов и форумов о грибах, миколога-любителя — то бишь "продвинутого" грибника. И только три интервью были целиком и полностью посвящены фантастике. Первые два я дал корреспондентам литературоведческого и книгорекламного журнала "Питерbook" — с перерывом в шесть лет: в 2004 и 2010 годах, третье — спецкору газеты "Комсомольская правда" в 2016 году.
Хочу здесь опубликовать первые два интервью, сопроводив их некими комментариями, ведь прошли годы, в моей жизни состоялись кое-какие литературные события, а уж в стране и мире произошло много всякого разного... Третий блин вышел комом. Я оказался не готов к некоторым неожиданно поменявшимся вопросам. Особенно когда речь зашла о популярных фантастических кинопроектах и связи между фантастикой и политикой. Так что гальванизировать третье интервью мне не хочется.
Первое интервью под названием "Взгляд марсианина" у меня брал известный фант-критик Василий Владимирский. Опубликовано оно в журнале "Питерbook" №5(96) за 2004 год. Привожу текст полностью.
Существует устойчивое мнение, что писатель непременно должен публиковаться, в противном случае его ждет незавидная судьба. Авторы, годами творящие "в стол", или попросту бросают писать, или перестают видеть разницу между качественным и некачественным текстом и сползают в графоманию. Петербургский писатель-фантаст Леонид Смирнов опровергает это мнение всем своим творчеством. Первый его рассказ появился в журнале "Арай-Заря" в 1990 году, а первая книга, если не считать выпущенных "за счет средств автора" — лишь в 2002-м. С тех пор опубликованы романы "Зона поражения", "Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу", "Чужими руками" (в тексте ошибочно — "Своими руками"), "Эра Броуна", сборник "Враг на орбите", включающий роман "Шарик над нами" и повесть "Ламбада". О том, как автор оценивает неожиданный интерес издателей к его творчеству, мы поинтересовались у Леонида Смирнова на его творческом вечере, состоявшемся недавно в Санкт-Петербургском Центре современной литературы и книги.
Василий Владимирский:
Леонид, за последние годы в крупных издательствах свет увидело пять твоих романов — больше, чем за весь период, который ты занимаешься литературой. С чем связан этот неожиданный прорыв?
Леонид Смирнов:
Долгожданно-неожиданный, я бы сказал. Еще в 1991 году должен был выйти в свет мой первый сборник — "Демон "Кеплера"". Но не вышел из-за гибели издательства. А потом с завидным постоянством мои книги помирали вместе с издательствами или вместе с сериями фантастики, хотя два раза я даже получил неплохие гонорары. Эта затянувшаяся полоса невезения должна была когда-нибудь кончиться. От меня требовалось только одно — не сдаваться. Что я и делал.
Пробиться мне помогла серия "Черный археолог", выходившая в "АСТ" в 2002-2003 годах. Ее роль наверняка мог бы сыграть какой-нибудь другой проект, но слова из песни не выкинешь... Теперь, я надеюсь, сработает эффект снежного кома: одна книга тянет за собой другую, и издатели волей-неволей начинают обращать на тебя внимание. По крайней мере, с питерским издательством "Азбука-классика" я, кажется, начал находить общий язык.
В.В.:
Как ты полагаешь, "сериальность" — это неизбежное зло для современной жанровой литературы или не зло вовсе?
Л.С.:
Сериалы ежедневно атакуют нас с телеэкрана. В меньших масштабах это происходит с книгами. Люди хотят снова и снова встречаться с полюбившимися им героями, возвращаться в понравившийся мир. Вполне понятное желание. Так что сериальность надо принимать как данность. Но ведь сериалы бывают разными. Вспомните хотя бы Эркюля Пуаро или Шерлока Холмса. Без этих героев, кочующих из произведения в произведение, мир был бы беднее.
К великому сожалению, сегодня правит бал поточное производство. Коммунистические штурмы при Сталине и ежеквартальные авралы при Брежневе сменила рыночная гонка, а значит, и штамповка, которая ничего общего не имеет с искусством. Трагедия произойдет, если читатель, привыкнув к низкому качеству сериалов, будет считать их вершиной литературы. Главная задача авторов — выстоять под натиском так называемой массовой культуры и сохранить свое лицо. Главные условия: не спешить и уметь вовремя остановиться... Сериал может и должен быть умным и одновременно захватывающим чтением.
В.В.:
В твоем романе "Умереть и воскреснуть, или Последний и-чу" смешаны мотивы альтернативной истории и "боевой фэнтези". Где, на твой взгляд, проходит граница между фэнтези и НФ?
Л.С.:
Жанровые границы в лучших книгах нередко размыты. Это едва ли не норма литературы. Можно как угодно смешивать жанры, лишь бы полученный коктейль был вкусен. Все зависит от искусства "кулинара". Настойчивое желание издателей всякий раз однозначно определить жанр произведения и втиснуть его в рамки конкретной серии — очень опасное явление. И это не только российская болезнь. Запад недалеко от нас ушел.
Классическая НФ постепенно истаяла, сошла на нет еще в 80-х годах и бессмысленно искать ее в творениях современных фантастов. Типичная фэнтези, утолив жажду миллионов читателей, вскоре навязла в зубах. Великий жокей нужен, чтобы эта заезженная лошадка показала красивый бег. А вот на стыке жанров у писателя появляются огромные возможности. Найти неожиданный угол зрения на, казалось бы, давным-давно изученные проблемы, — что может быть ценнее для фантаста?
То, что тридцать лет назад казалось горячечным бредом и предательством идеалов естествознания, теперь может стать прорывом на новые горизонты науки. А "истинная научность" сначала может обернуться мракобесием, а затем обнаружить в себе некие здравые зерна — но уже на совсем ином уровне развития науки. Вспомните хотя бы академика Лысенко. В фантастике аналогичное положение. Сквозь колдовские атрибуты фэнтези порой прорастает самая что ни на есть "твердая" фантастика. А из-за деталей и узлов звездного крейсера вдруг выглядывает ухмыляющаяся морда дракона. И это правильно.
Теперь вернемся к роману "Умереть и воскреснуть". Да, я сознательно слил в один флакон альтернативную историю России и "научную" фэнтези, где сказочный мир живет по жестким законам, а не наобум святых. Сказке все чаще не хватает драматизма и убедительности, а фантастике — свободного полета воображения. Мне кажется, привязка магических приключений к сегодняшним реалиям привлекает современного читателя. Использование этого приема — одна из причин огромного успеха "Дневного дозора" Сергея Лукьяненко.
В.В.:
Одно из твоих основных увлечений — грибная охота. Сказалось ли это на твоем творчестве?
Л.С.:
Во-первых, только в лесу я отдыхаю душой, могу отвлечься от житейских забот, набрать положительной энергии. Так что без леса и грибной охоты я бы уже давно перестал писать. В во-вторых, грибы — это целый мир, таинственный мир, ничуть не похожий на миры животных и растений. Человек всю жизнь проводит в окружении братьев меньших и "зеленых друзей". Он постоянно соизмеряет себя с ними. Все знают такие выражения: крепкий как дуб, упрямый как баран, злой как собака, дрожит как осиновый листок... Причем здесь грибы, спросите вы? Но если вдуматься, мы рождаемся и умираем на огромной, всепланетной грибнице, которая пронизывает каждый сантиметр нашего жизненного пространства. Грибы удивительны и многому могли бы научить нас. Во всяком случае, точка их зрения на мироздание — это взгляд на мир под совершенно неожиданным для нас углом зрения. Своего рода взгляд марсианина.
Я не сразу решился затронуть грибную тему в своих романах. Слишком ответственное это дело. Но теперь разумные грибы — полноправные герои романа "Бить в "Барабан"" и трилогии о черном археологе. Кое-что говорится о них и в романе "Умереть и воскреснуть".
В.В.:
Ты принимал участие в подготовке к изданию монографии А.Бритикова. Расскажи об этой работе.
Л.С.:
Готовила к изданию текст монографии писательница и переводчица Елена Ворон. Я же слегка подправил библиографию советской фантастики и непосредственно занимался печатью книги, стоял у ризографа, таскал на горбу тираж и так далее. Сейчас — другое дело. Вместе со вдовой Бритикова Кларой Федоровной мы уже не первый год готовим к выходу в свет двухтомник этого знаменитого фантастиковеда. Работы много, ведь это будет капитальный труд с колоссальной библиографией в приложении — настоящий памятник Анатолию Федоровичу Бритикову. Боюсь только, тираж этих книг снова окажется мизерным.
В.В.:
Много лет ты являешься участником литературной студии Андрея Балабухи. Что именно дает эта студия молодому автору?
Л.С.:
Студию я посещаю восьмой год, правда, теперь в ином качестве — не ученика, а соруководителя. Есть такой термин. Студия — не только учебное заведение, где год за годом подвигают молодых фантастов у творческому росту, шлифуют их талант. Это и круг профессионального общения. Как важно начинающему литератору почувствовать локоть коллег, понять, что на белом свете ты не один такой чудик, поверить, что добившиеся успеха писатели отнюдь не похожи на небожителей! И еще одна важная деталь: благодаря усилиям А.Балабухи и покойного А.Бритикова, который долгие годы вместе с ним руководил студией, сформировалась доброжелательная, товарищеская атмосфера, без которой никакая учеба не в прок.
В.В.:
Какими книгами порадуешь нас в ближайшем будущем?
Л.С.:
Осенью 2004 года должен выйти в свет фантастико-приключенческий роман "С горки на горку". Он написан на африканском материале. Кроме того, своей очереди ждет апокалиптический роман "Абсолютная уязвимость" и дилогия — "Венчание Хамелеона" и "Боги Хамелеона". Надеюсь, дойдет до читателя и третий роман о Платоне Рассольникове. Он завершает трилогию, делая ее самодостаточным произведением. Сейчас пишу второй роман об Истребителях Чудовищ. Новые испытания, выпавшие на долю главных героев, новые повороты в истории альтернативной Сибири, большая война... Как ни крути, планов — громадье.
А вот мой комментарий...
1) К великому сожалению, зародившаяся было дружба с издательством "Азбука-классика" очень скоро завяла. И моей вины в этом нет. На рубеже 2004 и 2005 годов руководство "Азбуки" решило переиздать мой успешно распроданный роман "Умереть и воскреснуть" в виде двухтомного покетбука. При полном отсутствии рекламы и очень коротком перечне городов, где распространялись книги, продажа на сей раз провалилась. И я автоматически попал в "черный список". Если по уму, то издавать надо было продолжение романа, и оно пошло бы на ура. Но увы... А вскоре и сама серия "Правила боя" была закрыта. "Азбука" сменила приоритеты, сделав тогда упор на зарубежную фантастику.
Обложки двухтомного покетбука
2) Список сожалений на этом не исчерпан. Роман "С горки на горку" не вышел в свет ни в 2004-м, ни в 2005 году. А вот авторский гонорар я за него получил. Это был уже третий случай в моей творческой биографии. В прошлый раз мне заплатили деньги за неизданную книгу в этом же самом издательстве в 1997 году. Речь шла об авторском сборнике "Эра Броуна", запланированном в серии "Русское поле". Когда я возобновил отношения с "Азбукой", не преминул спросить редактора, не повторится ли эта печальная ситуация? И получил ответ: повторение исключено, ведь издательство принципиально изменилось, его идеология — тоже, поменялись и все сотрудники. Вот и получается: ничегошеньки в нашей стране не меняется...
Кстати, этот роман уже под банальным названием "Наперегонки со смертью" (во второй, дополненной и переработанной редакции) все-таки вышел в свет. Случилось это в 2011 году в Ленинградском издательстве. По требованию издателя мне пришлось усилить фантастический элемент в романе. Не так уж много авторских листов я добавил, но сюжет изменился разительно. Так что можно считать: теперь перед нами принципиально новое произведение.
3) Апокалиптический роман "Абсолютная уязвимость" тоже вышел в свет нескоро и тоже под новым названием, измененным по требованию издателя, — "До последнего человека". Это произошло в 2013 году в Издательском доме "Ленинград". Причем, издатель принудил меня взять разовый псевдоним — Николай Воробьев, который я состряпал из имени и фамилии близких родственников.
Дилогия о Хамелеоне была переиздана бОльшим тиражом, но лишь частично. В 2015 году был напечатан первый роман ("Венчание Хамелеона"). Он вошел в состав авторского сборника "Возвращение с берега", который готовили к печати издательства ООО "АураИнфо" и ООО "Группа МИД".
Третий том трилогии о черном археологе ("Земля, которой нет") увидел свет в составе так называемого юбилейного проекта. Это произошло в 2019 году в том же издательстве. Таким образом впервые была выпущена вся целиком трилогия о веселых и грустных космических приключениях. Она получила название "На руинах Галактики". Правда, черного археолога теперь зовут иначе — Антон Трубников. Мне никогда не нравилось придуманное издателями имя.
4) "Воскреснут только живые" — второй роман фантастической дилогии "Последний и-чу", который я энергично писал в 2004 году, был дописан на следующий год, но до сих пор так и не увидел свет. В какой-то момент я подписал договор с издательством "Крылов" и несколько лет дожидался своей очереди, но она так и не наступила. Поезд ушел... В результате я решил включить и эту дилогию в свой юбилейный проект. Надеюсь, книга наконец-то будет опубликована в 2022 году.
5) Фантастиковедческий двухтомник А.Ф.Бритикова "Отечественная научно-фантастическая литература (1917-1991 годы)" был напечатан тиражом 100 экземпляров в 2005 году в издательстве "Творческого центра "Борей-Арт"". Об этом я уже писал в размещенной на Фантлабе статье "Былое. Памяти Анатолия Бритикова" (9 июля). Запланированная в качестве приложения "Библиография отечественной фантастики" превратилась в самостоятельное многотомное издание, которое разрасталось по мере написания. Она начала издаваться в 2006 году. Через три года вышел третий том, и проект прервался. Возобновлена работа была в 2015 году и закончена спустя шесть лет — выходом последнего (седьмого) тома. Об этом я тоже уже писал на Фантлабе (статьи "Проект завершен. Что дальше?" (4 июня) и "Библиография похожа на кошку Киплинга" (11 июня)).
6) Что же касается сериальности, которую обсуждали мы с В.Владимирским, то она продолжает наступать по всем фронтам. Особенно успешно под маркой межавторских проектов: таких как "Вселенная Метро 2033", "S.T.A.L.K.E.R.", "Зона смерти" и многих других, а также куда более масштабных и более демократичных — вроде неформального гиперпроекта "Попаданец".
7) Мой интерес к грибной охоте за 17 прошедших лет нисколько не угас. Все это время я не только продолжал вести регулярные наблюдения за ростом грибов на Карельском перешейке, но и размещал отчеты из леса на сайте "Грибы Ленинградской области", на одноименном форуме и форумах "Планета грибов" и "Грибной мир". Я был избран сопредседателем первого в стране Санкт-Петербургского Микологического общества. Кроме того, в начале 2010-х годов я начал активно писать научно-популярные статьи и книги о грибах, участвовал в подготовке Красных Книг Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Главная площадка для публикации моих статей — журнал "Планета грибов". А наибольший интерес для широкого читателя представляют справочники "Грибы в вашем саду", "Грибы Ленинградской области и Санкт-Петербурга" и "Целебные грибы". (Два последних написаны в соавторстве.)
8) Литературная студия Андрея Балабухи и Леонида Смирнова благополучно дожила до весны 2020 года, после чего ее работа была приостановлена. Виной тому — антиковидные ограничения. Ежегодно вручалась внутристудийная премия "Дверь в лето" — за лучшую опубликованную книгу, написанную студийцами. В последнее время ее вручение происходило в рамках Белфеста.
облако тэгов
